Жил-был Дом. Он был очень большим и просторным, и очень заботился о своей репутации. В нем жили Тети – Пирожковая Тетя, Вредная Тетя и Мудрая Тетя. Кроме них в этом доме жило еще великое множество народа – места хватало всем. Дом действительно был большим, настолько, что из комнаты в комнату надо было ехать несколько часов, да на поезде. Тети очень любили владелицу Дома, свою драгоценную Племянницу, и всегда ждали ее. А Племянница радовалась своим тетям и ни за какие коврижки не променяла бы их ни на каких других. Даже Вредную Тетю. Ведь вредность была ее отличительной чертой, которая делала ее непохожей на других. Вредная Тетя любила выпить, подраться и поскандалить, но Племяннице не нужна была другая, – белая и пушистая. Ей нужна была именно эта.
Мудрая Тетя была Племяннице как мама, – впрочем Маме Племянницы она тоже была как мама, и даже Бабушке Племянницы была как мама. Ну, так получилось. Некоторые женщины становятся всехными мамами, даже помимо своей воли.
А Пирожковая Тетя была очень спокойной и скрытной. Они виделись редко, – Пирожковая Тетя жила далековато, в самом дальнем уголке Дома, и приезжала, как правило, по делам – побелить, посолить капусту, выкопать картошку…. Жила да жила. Никто особо и не спрашивал, как… Она была неразговорчивой и скромной. И не слишком богатой. Вернее так – совсем не богатой. Об этом знали, но не придавали значения. Знаете, как – когда ты в курсе, что кому то жить не на что, но вроде же живет? И ладно. Пирожковая Тетя не покупала себе вещей – ей отдавали. Она всегда говорила, что не любит носить новое – любит носить Племянницыны вещи – они очень теплые и добрые. И разнашивать не надо.
Свое имя Пирожковая Тетя получила за свою способность печь волшебные пирожки. Она приезжала специально, чтобы покормить Племянницу. Сокрушалась о ее худобе и заводила тесто. О, это было волшебство! Племяннице безумно нравилось, когда тетя растапливала утреннюю холодную и неприступную печь, в духовке которой по ночам грелись коты, и начинала действо. Печь нагревала пространство, тетя раскладывала начинки, и, таинственно улыбаясь, принималась колдовать. Племянница сидела за столом и ждала. На столе вырастала горка пирожков и шанежек, кастрюли и тазики заполнялись трубочками и булочками, заваривался крепкий чай с молоком. А запах!! Какой же стоял запах на весь дом и близлежащие окрестности! Хитрые пирожки начинали играть с Племянницей в игру, – прятались от нее друг за друга, так, что к супу ей попадался пирожок с вареньем, а к чаю – с капустой. Они шалили, показывали языки и падали со стола начинкой вниз. А Племянница сооружала из них горы и ландшафты, копалась в кастрюльках в поисках самого лучшего, устраивала цирк на столе где все завершалось смертельным номером – пирожок в пасти человека. Ведь все пирожки мечтают быть поскорее съеденными, поскольку это самая лучшая участь – превратиться в чистую человеческую энергию. Самой худшей карьерой считается засохнуть и закончить свою жизнь в миске для кур. Таковы жизненные правила пирожков.
Жизненные правила… Как жаль, что люди не пирожки, и для них четко прописанных жизненных правил не придумали. А как же было бы хорошо жить по написанному... Знаешь, что делать, что не делать, где стелить соломку, а где не чувствовать себя виноватым. А то бредем по колено в ошибках, не рассчитывая выбраться на берег. Звоним своим тетям раз в столетие и видим их в два года раз. А ведь тетя… Это замечательно! Если тетя не удалась, то за нее не стыдно. Подумаешь, тетя. Это же не мама. А если тетя хороша, то ей можно по праву гордиться, все-таки она принадлежит тебе, она родная.
Племянница любила своих Теть, и гордилась ими. Они у нее все удались, даже Вредная. У Вредной цветы росли по одному слову. Она могла воткнуть черенок от лопаты в землю, а на следующий год собирать яблоки. А Мудрая Тетя знала так много, что знания не умещались даже в таком большом и просторном помещении, как Дом и вываливались на улицу. И каждый, кто хотел, подбирал себе немного знаний, никому было не жалко…
А Пирожковая… Пирожковая тетя уехала через два дня в свой закуток. У нее там недавно появился телевизор, и она могла смотреть сериалы, не беспокоя соседей. Кто не знает, что такое – многолетнее отсутствие телевизора в пустой комнате, тому не понять. Перед расставанием Племянница подарила ей свой кашемировый шарф, и Пирожковая Тетя была очень счастлива. Она мечтала о таком.
А потом ее не стало. Через месяц. Не стало и все… И больше не будет пирожков. И больше не будет горячей печки и загадочной улыбки. Племянница очень плакала. Она жалела себя, оставшуюся без волшебства. Она не жалела Тетю, потому что понимала, что сейчас Тете намного лучше. Она желала ей только одного – родиться заново и стать счастливой. И пусть у нее будет Племянница, которая не вспоминала бы о ней раз в два года, и покупала бы новое, а не отдавала бы свое, ненужное. И спрашивала бы ее о жизни, и просила бы рассказать, что у нее на душе…
Чаще всего уходят те, на кого и не подумаешь. Ведь всегда боишься за ближний круг. Звонишь и удостоверяешься, – все ли в порядке. Беспокоишься. Как солдатиков на столе, – обнимаешь всех , пересчитываешь, но если вдруг ненароком не захватил кого-то, то Смерть тут как тут. Сразу утащит со стола фигурку.
А Дом по-прежнему живет. Только болит и ноет от непреходящего чувства вины. И врачи велят делать эхограмму….
Комментариев нет:
Отправить комментарий